§ 1. Понятие и значение мер уголовно-процессуального принуждения и их виды

 

Глава 7. Меры процессуального принуждения

 

§ 1. Понятие и значение мер уголовно-процессуального принуждения и их виды

 

Любая государственная деятельность направлена на достижение поставленной цели посредством разрешения определенных задач, реализация которых может быть затруднена ввиду действий третьих лиц. Поэтому государством для предотвращения возникновения подобных ситуаций предусматриваются средства воздействия на таких лиц, не исполняющих надлежащим образом законных предписаний соответствующего законодательства.

Воспрепятствование уголовно-процессуальной деятельности, особенности которой обусловлены установлением истины по уголовному делу, защитой прав и законных интересов потерпевших, обязывает государство в зависимости от ряда обстоятельств вырабатывать адекватные меры государственного принуждения.

Под уголовно-процессуальным принуждением понимается психическое, физическое или иное воздействие уполномоченных должностных лиц на поведение субъектов уголовно-процессуальных отношений посредством применения принудительных мер с целью обеспечения выполнения задач уголовного судопроизводства.

Нормы уголовно-процессуального законодательства закрепляют за должностными лицами возможность применения государственного принуждения к подозреваемым, обвиняемым в совершении преступлений, а также к другим участвующим в уголовном процессе лицам, отказывающимся выполнять требования закона, действующим вопреки его предписаниям.

Как верно отмечает профессор Головко Л.В.[1], выделение мер процессуального принуждения в отдельный институт происходит по целевому критерию: единственной целью таких мер является их специальная направленность на обеспечение принудительного исполнения участниками уголовного процесса их процессуальных обязанностей или на предотвращение гипотетического уклонения от исполнения данных обязанностей.

Указанная позиция подтверждается и тем фактом, что для избрания меры принуждения достаточно наличия возможности поведения лица, для предотвращения которого и применяется мера процессуального принуждения.

Меры процессуального принуждения обладают следующими особенностями:

- применяются властным субъектом, осуществляющим расследование, – органом дознания, дознавателем, следователем, судом. В соответствии с ч. 8.2 ст. 109 УПК в случае возвращения прокурором уголовного дела следователю в порядке п. 2 ч. 1 ст. 221 или п. 2 ч. 5 ст. 439 УПК либо дознавателю в порядке п. 2 ч. 1 ст. 226, п. 2 или 3 ч. 1 ст. 226.8 УПК соответственно следователь или дознаватель ходатайствует о продлении срока запрета определенных действий, срока домашнего ареста или срока содержания под стражей не принимая уголовного дела к своему производству и возобновляя расследование. В свою очередь прокурору также, как и указанным субъектам, предоставлено право инициировать перед судом продление сроков избранной меры пресечения. Так, при изучении поступившего от следователя уголовного дела с обвинительным заключением прокурор, установив, что срок запрета определенных действий, домашнего ареста или содержания под стражей оказывается недостаточным для принятия решения, указанного в ч. 1 ст. 221 УПК либо для выполнения судом требований, предусмотренных ч. 3 ст. 227 УПК, при наличии оснований возбуждает перед судом ходатайство о продлении срока указанных мер пресечения;

- имеют своим назначением обеспечение принудительного исполнения участниками уголовного процесса их процессуальных обязанностей в целях достижения назначения уголовного судопроизводства. Вместе с тем следует отграничивать меру уголовно-процессуального принуждения от принуждения, осуществляемого при производстве следственных действий – о производстве, например, личного обыска (ст. 184 УПК), целью которого является собирание доказательств, а не принуждение к исполнению процессуальных обязанностей;

- связаны с ограничением прав и свобод граждан, в том числе конституционных. Права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены процессуальными мерами принуждения только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя Российской Федерации, нравственности, здоровья, прав, свобод и законных интересов других лиц, обеспечения обороны и безопасности государства (ст. 55 Конституции Российской Федерации). Следует также отметить, что, несмотря на схожесть некоторых мер уголовно-процессуального принуждения с уголовным наказанием, меры принуждения носят именно процессуальный характер и применяются к лицам в ходе производства по уголовному делу, а не после вынесения обвинительного приговора;

- применяются только по предусмотренным уголовно-процессуальным законодательством основаниям с учетом ряда условий (ст. 99 УПК);

- меры уголовно-процессуального принуждения применяются к лицам независимо от их воли, а в порой и вопреки их воле;

- применяются в порядке, предусмотренном уголовно-процессуальным законом.

На основании изложенного меры уголовно-процессуального принуждения – это средства принудительного характера, применяемые органом дознания, дознавателем, следователем, судом по основаниям и в случаях, установленных уголовно-процессуальным законодательством, в отношении лиц, участвующих в деле, в целях исполнения ими процессуальных обязанностей, а также предотвращения возможности уклонения от исполнения данных обязанностей.

Законодателем меры уголовно-процессуального принуждения разделены на три группы:

задержание подозреваемого (ст. 91–96 УПК);

меры пресечения: подписка о невыезде и надлежащем поведении (102 УПК), личное поручительство (103 УПК), наблюдение командования воинской части (104 УПК), присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (105 УПК), запрет определенных действий (105.1 УПК), залог (106 УПК), домашний арест (107 УПК); заключение под стражу (108 УПК);

иные, т.е. не перечисленные выше, меры процессуального принуждения: обязательство о явке (112 УПК), привод (113 УПК), временное отстранение от должности (114 УПК), наложение ареста на имущество (115 УПК), денежное взыскание (117 УПК).



[1] Курс уголовного процесса / Под ред. д.ю.н., проф. Л.В. Головко. – 2-е изд., испр. – М.: Статут, 2017. С. 523.