УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО (УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС). Учебник

§ 5. Международно-правовые источники уголовно-процессуального права. Иные источники уголовно-процессуального права. Значение для уголовно-процессуальной деятельности постановлений и определений Конституционного суда РФ, разъяснений судебной практики Пленума Верховного суда РФ, ведомственных нормативных актов. Уголовно-процессуальное законодательство и основные этапы его становления и развития

 

В соответствии с ч. 4 ст. 15 Конституции РФ общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Это базовое конституционное положение, которое воспроизводится в том числе в ч. 3 ст. 1 уголовно-процессуального закона.

Некоторые особенности применения на практике норм международного права разъяснены Пленумом Верховного Суда РФ в постановлении от 10.10.2003 № 5[1].

Среди прочего он указывает, что под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо. Например, к ним относятся принцип всеобщего уважения прав человека, принцип взаимности, принцип воздержания от угрозы силой, принцип мирного разрешения конфликтов, принцип добросовестного выполнения международных обязательств и др.

Под общепризнанной нормой международного права следует понимать правило поведения, принимаемое и признаваемое международным сообществом государств в целом в качестве юридически обязательного.

Регулированию отношений, связанных с международными договорами посвящен Федеральный закон от 15.07.1995 № 101-ФЗ «О международных договорах Российской Федерации»[2]. Так, под международным договором РФ следует понимать международное соглашение, заключенное РФ с иностранным государством (или государствами), а также с международными организациями либо с иным образованием, обладающим правом заключать международные договоры, в письменной форме и регулируемое международным правом независимо от того, содержится такое соглашение в одном документе или в нескольких, связанных между собой документах, а также независимо от его конкретного наименования (например, конвенция, пакт, соглашение и т.п.).

Договоры могут заключаться как от имени Российской Федерации (межгосударственные договоры), так и от имени Правительства Российской Федерации (межправительственные договоры) и от имени федеральных органов исполнительной власти или уполномоченных организаций (договоры межведомственного характера).

Согласно ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» положения официально опубликованных международных договоров России, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в России непосредственно. Для осуществления иных положений международных договоров России принимаются соответствующие правовые акты.

При рассмотрении судом в том числе уголовных дел непосредственно применяется такой ее международный договор, который вступил в силу и стал обязательным для нее и положения которого не требуют издания внутригосударственных актов для их применения и способны порождать права и обязанности для субъектов национального права (ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 1, 3 ст. 5 указанного Федерального закона).

Решая вопрос о возможности применения договорных норм международного права, суды должны исходить из того, что международный договор вступает в силу в порядке и в дату, предусмотренные в самом договоре или согласованные между участвовавшими в переговорах государствами. При отсутствии такого положения или договоренности договор вступает в силу, как только будет выражено согласие всех участвовавших в переговорах государств на обязательность для них договора (п. 4 указанного постановления Пленума Верховного Суда РФ).

Исходя из смысла ч. 3, 4 ст. 15 Конституции РФ, ч. 3 ст. 5 Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации» судами непосредственно могут применяться те вступившие в силу международные договоры, которые были официально опубликованы в Собрании законодательства Российской Федерации, в Бюллетене международных договоров, размещены на «Официальном интернет-портале правовой информации» (www.pravo.gov.ru) в порядке, установленном ст. 30 указанного Федерального закона (п.4).

Правила действующего международного договора России, согласие на обязательность которого было принято в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении законов России.

Правила действующего международного договора России, согласие на обязательность которого было принято не в форме федерального закона, имеют приоритет в применении в отношении подзаконных нормативных актов, изданных органом государственной власти или уполномоченной организацией, заключившими данный договор (ч. 4 ст. 15, ст. 90, 113 Конституции РФ) (п.8).

Одним из ключевых международных источников российского уголовно-процессуального права является Международный пакт о гражданских и политических правах (принят 16.12.1966 Резолюцией 2200 (XXI) на 1496-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН)[3], ратифицированный Указом Президиума ВС СССР от 18.09.1973 № 4812-VIII и вступивший в силу 23.03.1976. Данный пакт подписали (ратифицировали) 147 государств.

Отметим также Всеобщую декларацию прав человека, принятую Генеральной Ассамблеей ООН 10.12.1948[4]. Она содержит, к примеру, ряд принципов уголовного судопроизводства, нашедших в последующем отражение и в Конституции РФ, и в УПК: обеспечение обвиняемому права на защиту, презумпция невиновности, уважение чести и достоинства личности, гласность и др.

Фундаментальным международным нормативно-правовым актом, являющимся источником отечественного уголовно-процессуального права, выступает и Конвенция против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания 1984 г.[5] Страны-участницы данного соглашения обязуются обеспечить приведение внутреннего законодательства страны в соответствие с нормами Конвенции. Например, установить ответственность за применение пыток и обеспечить по таким делам справедливое уголовное преследование.

Постановление Пленума Верховного Суда РФ – это документ, содержащий разъяснения Высшей судебной инстанции по вопросам применения норм права в той или иной сфере.

Нормативное регулирование деятельности Верховного Суда РФ осуществляется в порядке, предусмотренном Федеральным конституционным законом от 05.02.2014 № 3-ФКЗ «О Верховном Суде Российской Федерации»[6]. Так, п. 1 ч. 7 ст. 2 данного закона предусмотрено, что в целях обеспечения единообразного применения законодательства Российской Федерации Верховный Суд РФ дает судам разъяснения по вопросам судебной практики на основе ее изучения и обобщения.

Некоторые нормы уголовно-процессуального законодательства могут допускать двоякое толкование, некоторые могут быть неясно или некорректно изложены. В целях устранения сложностей для правоприменителя и формирования единой практики Верховный Суд РФ объединяет в одном документе ряд правил, которых необходимо придерживаться в той или иной правовой ситуации. Следует оговориться, что такие правила не являются обязательными для нижестоящих судов и формальной силы закона не имеют. Однако особенность решений Высшей судебной инстанции заключается в том, что, как правило, они принимаются после глубокого анализа множества судебных решений судов общей юрисдикции по всей стране.

Таким образом, в своих постановлениях Пленум Верховного Суда РФ резюмирует позиции большинства судей, дабы ориентировать практику на достижение единого знаменателя. В случаях же когда нижестоящие суды не могут найти однозначного решения проблемного вопроса, Верховный Суд РФ в постановлениях предлагает наиболее вероятный и правильный с его позиции ответ.

Так, например, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 № 28 «О судебной экспертизе по уголовным делам»[7] Высшая судебная инстанция изложила правило оценки доказательств, которое прямо в УПК не закреплено, однако следует из общего смысла уголовно-процессуального закона. Согласно данному правилу полученное в суде, а также в ходе досудебного производства по уголовному делу заключение эксперта, содержащее выводы о юридической оценке деяния или о достоверности показаний допрошенных лиц, не может быть в этой части признано допустимым доказательством и положено в основу судебного решения по делу.

Наряду с постановлениями Пленума Верховного Суда РФ источником уголовно-процессуального права являются решения Конституционного Суда РФ. Его процессуальное положение закреплено в Федеральном конституционном законе от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»[8]. В силу ст. 6 указанного закона решения Конституционного Суда РФ обязательны для всех граждан и организаций на всей территории Российской Федерации.

Цель деятельности Конституционного Суда РФ в уголовном процессе заключается в выяснении им конституционного смысла положений УПК и иных федеральных законов, регулирующих данную область общественных отношений. Конституционный Суд РФ соотносит норму Конституции РФ и соответствующую уголовно-процессуальную норму, после чего делает вывод, соответствует ли последняя Основному закону. Если норма не соответствует Конституции РФ, то суд запрещает её применение и обязывает федерального законодателя устранить допущенное нарушение. Конституционный Суд РФ ведет данную деятельность по жалобам граждан и организаций. Свои решения он оформляет в виде постановлений или определений.

Кроме того, Конституционный Суд РФ по запросам уполномоченных субъектов (как правило, судов) дает заключение о соответствии того или иного закона Конституции РФ.

Следует отметить также, что целый ряд его решений представляет собой не столько результат проверки соответствия оспоренных заявителями уголовно-процессуальных норм Основному закону России, сколько вполне самостоятельные правила поведения, новые правовые нормы. Причем последние зачастую либо вовсе не известны уголовно-процессуальному закону, либо входят в противоречие с его положениями. Примером такой новой нормы может служить положение, нашедшее отражение в Постановлении Конституционного Суда РФ от 18.07.2022 № 33-П[9]: продолжение расследования уголовного дела по истечении срока давности уголовного преследования, когда подозреваемый или обвиняемый возражал в момент истечения этого срока против прекращения уголовного дела по данному нереабилитирующему основанию, допускается в срок, не превышающий двенадцати месяцев со дня истечения срока давности уголовного преследования; по истечении указанного срока, если уголовное дело в установленном порядке не передано в суд, оно подлежит незамедлительному прекращению и без согласия на то подозреваемого или обвиняемого, который вправе оспорить такое решение в суд, а суд обязан разрешить его жалобу по правилам, предусмотренным ст. 125.1 УПК.

Необходимо помнить, что названные результаты нормотворчества судебного органа конституционного контроля также подлежат обязательному учету в правоприменительной практике.

Важно подчеркнуть, что решения Конституционного Суда РФ, по сути, имеют силу Конституции РФ. Они общеобязательны, окончательны, не могут быть обжалованы и имеют непосредственное действие (ст. 6, ч. 3 ст. 79 ФКЗ от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»). Иными словами, юридическая сила этих решений позволяет расположить их в иерархии системы источников уголовно-процессуального права сразу за Конституцией России.

Ведомственные нормативные акты – это приказы руководителей соответствующих ведомственных структур на федеральном, региональном и локальном уровне. Они распространяют свое действие исключительно на сотрудников конкретного ведомства: МВД России, СК России, ФСБ России, Прокуратуры России и др.

Как правило, эти акты существуют в формате приказов, указаний, инструкций, разъяснений, распоряжений. Они могут касаться самых разнообразных вопросов: организации приема, учета, регистрации, рассмотрения сообщений о преступлении[10], следственной деятельности, розыска преступников, кадровых вопросов и др. Кроме того, они могут содержать разъяснения уголовно-процессуального закона в части регламентации осуществления расследования[11], прокурорского надзора[12]. При этом содержащиеся в них положения не должны противоречить источникам уголовно-процессуального права более высокого юридического порядка. Если же противоречат, то применению не подлежат.  

Региональные приказы могут издавать руководители ведомств на уровне субъекта федерации, а локальные – на уровне районного (городского) отдела. Региональные и локальные акты, разумеется, не могут противоречить актам федерального уровня соответствующего ведомства. 

Несоблюдение данных актов, как правило, может повлечь лишь дисциплинарную ответственность для сотрудника того или иного ведомства, а их значение главным образом состоит в урегулировании, организации и оптимизации деятельности конкретного ведомства.

В развитии уголовно-процессуального законодательства принято выделять три основных этапа: дореволюционный, советский и современный.

Дореволюционный этап характеризуется принятием в 1864 году Устава уголовного судопроизводства. Данным документом в Российской империи было официально закреплено две стадии уголовного процесса: досудебная и судебная. В досудебной стадии расследование проводилось тайно и единолично следователем. Следователь обладал всей полнотой исполнительной власти, проводил следственные действия, формировал доказательства, пользовался мерами государственного принуждения, после чего передавал дело в суд.

В судебной стадии впервые в истории России была введена состязательность. Судебное следствие проводилось с участием прокурора и защитника. Прокурор и защитник были равны перед законом и судом. Обвиняемый и его защитник вправе были представлять свои доказательства непосредственно в суд. Также данным документом был введен суд присяжных и учрежден институт адвокатуры.

После Октябрьской революции 1917 года Устав уголовного судопроизводства был отменен. За 70 лет существования советского государства было принято три уголовно-процессуальных кодекса: в 1922, 1923 и 1960 годах. Данные документы окончательно закрепили континентальный тип отечественного уголовного процесса, в котором присутствовали досудебная и судебная стадия. Целью уголовного судопроизводства было провозглашено достижение объективной истины. Полномочия следователя, прокурора и суда для достижения этой цели были существенно расширены. Состязательность на судебных стадиях носила формальный характер. Суд присяжных отсутствовал. Сторона защиты обладала в советский период минимумом процессуальных возможностей.

Третий этап развития уголовно-процессуального законодательства принято ассоциировать с принятием в 2001 году УПК. Предтечей реформирования уголовного процесса в России явилась Концепция судебной реформы 1991 г.[13] Провозгласив, что «для советского законодательства были характерны забота об интересах государства в ущерб другим субъектам правоотношений, подмена общественных и частных начал государственными», Концепция взяла курс на радикальные изменения этого положения, на отказ от советской модели правового устройства, в том числе в области уголовного судопроизводства. Современный УПК, во многом усвоив положения Концепции, существенно повысил гарантии личности, вернул суд присяжных по некоторым категориям дел, расширил возможности стороны защиты, усилил основы состязательности и частного начала в уголовном процессе.