УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО (УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС). Учебник

§ 3. Особенности избрания меры пресечения в отношении отдельных категорий лиц

 

В УПК и иных федеральных законах предусмотрены специальные правила применения заключения под стражу в отношении ряда лиц, обладающих особым правовым статусом.

Судебное решение об избрании такой меры пресечения в отношении депутата Государственной Думы, Президента Российской Федерации, прекратившего исполнение своих полномочий, заместителя Председателя Счетной палаты, аудитора Счетной палаты, назначенного на должность Государственной Думой, Уполномоченного по правам человека в РФ исполняется с согласия Государственной Думы, а в отношении сенатора РФ, Председателя Счетной палаты, аудитора Счетной палаты, назначенного Советом Федерации, – с согласия Совета Федерации[1].

Каких-либо дополнительных требований к данным процедурам в законе не содержится. Поэтому представляется, что непосредственно само избрание меры пресечения в виде заключения под стражу указанным лицам осуществляется, исходя из требований ст. 108 УПК, районным судом по ходатайству следователя, одобренного руководителем следственного органа. С соответствующим представлением о получении согласия в палату Федерального Собрания РФ обращается Генеральный прокурор РФ. Первоначально в практике такое обращение происходило именно после получения судебного решения об избрании меры пресечения[2]. Однако в настоящий момент ситуация изменилась. Согласие на применение меры пресечения получают до вынесения решения об этом[3].

Несколько иной алгоритм действий предполагается при заключении под стражу судей. Он включает в себя:

1. Направление Председателем СК России ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении: а) судьи Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, кассационного суда общей юрисдикции, апелляционного суда общей юрисдикции, областного или соответствующего ему суда, военного суда, арбитражного суда в Верховный Суд РФ; б) судьи районного суда, мирового судьи в областной или соответствующий ему суд.

2. Принятие судебной коллегией в составе трех судей решения об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.

3. Направление Председателем СК России данного решения (после его вступления в силу) и представления о даче согласия на исполнение в отношении судьи в качестве меры пресечения заключения под стражу в Конституционный Суд РФ либо соответствующую квалификационную коллегию судей[4].

4. Вынесение Конституционным Судом РФ либо соответствующей квалификационной коллегией судей в срок, не превышающий пять дней со дня поступления указанных материалов, мотивированного решения о даче согласия[5] на избрание в отношении судьи меры пресечения в виде заключения под стражу[6].

Отказ в даче согласия на исполнение такого решения может быть мотивирован тем обстоятельством, что применение рассматриваемой меры принуждения обусловлено позицией, занимаемой судьей при осуществлении им судейских полномочий. Решение соответствующей квалификационной коллегией судей (независимо от его содержания) может быть обжаловано в судебном порядке[7].

Однако в любом случае из анализа положений закона следует, что рассматриваемые лица никогда в ходе досудебного производства по уголовным делам не будут фактически арестованы в зале суда. Наличие промежутка времени между постановлением решения об избрании заключения под стражу и приведением его в исполнение, ведущего к появлению дисбаланса процессуальных возможностей участников уголовного процесса, необходимо учитывать практическим работникам при планировании и осуществлении расследования.

Гарантии судей, действующие при избрании меры пресечения, распространяются на присяжных и арбитражных заседателей в период отправления ими правосудия[8].

Менее усложненной является процедура избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лиц, изъявивших желание быть избранными в органы государственной власти или местного самоуправления. В таких случаях с ходатайством в суд обращается следователь, в производстве которого находится дело, но с согласия: 1) Председателя СК России, если подвергнуть данной мере процессуального принуждения планируется кандидата в Президенты РФ или зарегистрированного кандидата в депутаты Государственной Думы, либо 2) руководителя следственного органа СК России по субъекту РФ, когда реализуется уголовное преследование зарегистрированных кандидатов, претендующих на должность высшего должностного лица субъекта РФ (если он избирается непосредственно гражданами РФ) или членство в законодательных органах субъектов РФ, а также выборную должность или членство в избираемых непосредственно населением органах местного самоуправления[9].

Ходатайство перед судом об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу в отношении члена избирательной комиссии, комиссии референдума с правом решающего голоса может быть возбуждено с согласия руководителя следственного органа СК России по субъекту РФ. Единственное исключение из этого правила проявляется в процессе проведения аналогичных мероприятий, имеющих своей конечной целью арест члена ЦИК России с правом решающего голоса или председателя избирательной комиссии субъекта РФ, когда соответствующее ходатайство подается только с согласия Председателя СК России[10].

При заключении под стражу подозреваемого, обладающего особым правовым статусом, также необходимо учитывать, возбуждено ли к этому моменту в отношении его дело в специальном порядке. В отсутствие этого факта стоит в настоящий момент принимать во внимание наличие судебной практики, согласно которой согласование ходатайства должно осуществляться исключительно тем руководителем следственного органа, который наделен правом инициировать уголовное преследование данного лица[11].

Важно, что рассмотренные нормы специального характера распространяют свое действие только на избрание указанной меры пресечения. Вопросы последующего применения таковой решаются уже в общем порядке. Об этом в свое время, обращаясь к производству по уголовным делам в отношении судей, высказался Конституционный Суд РФ, указав, что последующее участие квалификационной коллегии судей в решении вопроса о продлении срока содержания судьи под стражей означало бы не что иное, как проверку его законности и обоснованности, вмешательство в независимую судебную деятельность и подмену суда общей юрисдикции[12]. Воплощение этой позиции в практическую реальность не должно зависеть от того, какое именно лицо, наделенное дополнительными процессуальными гарантиями, подвергается уголовному преследованию.

В законе ничего не сказано об особенностях реализации домашнего ареста в рамках главы 52 УПК. Вместе с тем, по мнению Конституционного Суда РФ, положения уголовно-процессуального закона предполагают применение в отношении сенаторов РФ и депутатов Государственной Думы меры пресечения в виде домашнего ареста по судебному решению и с согласия соответствующей палаты Федерального Собрания РФ[13]. Следовательно, выполнение последнего из перечисленных условий также является обязательным. Не видится препятствий, которые бы позволили не распространять данный подход на случаи избрания домашнего ареста иным лицам, обладающим особым правовым статусом.

Думается, что по этим же мотивам в особом порядке должен избираться запрет определенных действий (ст. 1051 УПК). В данном направлении формируется и практика[14].