УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОЕ ПРАВО (УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС). Учебник

§ 4. Собирание, проверка и оценка доказательств – понятие, субъекты и способы.

 

4.1. Собирание доказательств. В соответствии со ст. 85 УПК РФ доказывание состоит в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим Кодексом (ч. 1 ст. 86 УПК РФ).

Кроме этого, ч. 2 ст. 86 УПК РФ предоставляет право подозреваемому, обвиняемому, потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику и их представителям собирать и представлять письменные документы и предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств. Защитник вправе собирать доказательства путем получения предметов, документов и иных сведений, опроса лиц с их согласия, а также истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и организаций, которые обязаны предоставлять запрашиваемые документы или их копии (ч. 3 ст. 86 УПК РФ).

Субъектами предварительного расследования, уполномоченными его производить, являются следователь и дознаватель (в зависимости от формы расследования). Действия и решения указанных лиц являются теми процессуальными средствами, которые необходимы для достижения цели предварительного расследования. При этом речь идет об обеспечении органов правосудия материалами об исследованных и предварительно доказанных обстоятельствах преступления в случае передачи дела в суд, либо в установлении отсутствия оснований для проведения судебного разбирательства по делу.

То есть, следователь и дознаватель осуществляют автономную функцию расследования, объединяющую процессуальные функции обвинения, защиты и разрешения дела. Первая из них состоит в собирании обвинительных доказательств, привлечения в качестве обвиняемого, составления обвинительного заключения и т.п. Вторая – в собирании оправдательных доказательств, обеспечении права на защиту, всестороннем исследовании доводов защиты и т.п. Третья – в признании гражданским истцом, прекращении уголовного дела и т.п.

В соответствии с п. 41 ст. 5 УПК РФ следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной УПК РФ, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу. При этом в соответствии с ч. 1 ст. 156 УПК РФ речь идет о деле, принятом им к производству своим постановлением.

Необходимо также учитывать ряд процессуальных особенностей деятельности следователя-криминалиста, который в соответствии с п. 401 ст. 5 УПК РФ наделен полномочиями осуществлять предварительное следствие по уголовному делу и участвовать по поручению руководителя следственного органа в производстве отдельных следственных и иных процессуальных действий или производить отдельные следственные и иные процессуальные действия, но без принятия уголовного дела к своему производству.

Предварительное следствие может производиться единолично следователем либо следственной группой. В соответствии со ст. 163 УПК РФ руководитель следственной группы, назначенный руководителем следственного органа, принимает решения о движении уголовного дела, тогда как члены следственной группы вправе только производить отдельные следственные действия.

Что касается сбора доказательств, то следователь обязан не только самостоятельно осуществлять соответствующие процессуальные действия, но и в соответствии с ч. 2 ст. 159 УПК РФ удовлетворять ходатайства обвиняемого (подозреваемого), защитника о производстве следственных действий, если обстоятельства, об установлении которых они ходатайствуют, имеют значение для уголовного дела. То есть, он обязан собирать не только обвинительные доказательства, но и доказательства об обстоятельствах, исключающих преступность и наказуемость деяния, что вытекает из ст. 24, 73, 85 и 86 УПК РФ.

Сбор доказательств осуществляется в рамках выполнения следственных действий, производство которых регламентируется соответствующими уголовно-процессуальными нормами. Среди них можно отметить производство допросов, очных ставок, обысков, выемок, назначение судебных экспертиз, привлечение специалистов, направление запросов и ряд других.

4.2. Особенности проверки доказательств. Важно обратить внимание на положения ст. 87 и 88 УПК РФ, в соответствии с которыми каждое из доказательств подлежит обязательной проверке и оценке. Эти уголовно-процессуальные нормы конкретизируют порядок реализации принципа свободы оценки доказательств по уголовному делу, сформулированный в ст. 17 УПК РФ. При этом в теории уголовно-процессуального права проверка доказательств в отличие от их собирания и оценки не всегда считается общепринятым элементом доказывания. И это несмотря на то, что законодатель не только ввел соответствующие положения в виде специальной статьи 87 УПК РФ, но и прямо адресовал ее следователю, дознавателю, прокурору и суду. При этом данный элемент доказывания по уголовному делу не только вполне очевиден, но его весьма сложно отделить от собирания и оценки доказательств.

В частности, первый способ проверки доказательств – взаимное сопоставление доказательств, является одним из обязательных условий оценки совокупности доказательств. Второй способ – установление их источника, предполагается при оценке допустимости доказательства, а реализация третьего способа – получение новых доказательств, возможна только путем их собирания.

Эти элементы доказывания можно лишь разграничить по характеру производства соответствующих следственных действий и их целевой установке. При сборе и оценке доказательств речь идет об установлении ранее неизвестных сведений, а при проверке доказательств – об анализе уже установленных сведений. Вместе с тем, в общем плане эти следственные действия принято относить к способам собирания доказательств, поскольку в рамках предварительного расследования следователь или дознаватель собирает доказательства, в том числе, с целью проверки ранее собранных, и оценивает их, тем самым проверяя. То есть, данные понятия уголовно-процессуального права – собирания, проверки и оценки доказательств, находятся в неразрывной взаимосвязи.

Но при практической реализации уже первого из трех способов проверки доказательств, установленных ст. 87 УПК РФ, – сопоставления проверяемого доказательства с другими доказательствами по данному делу, возникает ряд проблем. Прежде всего, речь идет о сопоставлении доказательств, содержание которых представлено в принципиально различных «информационных форматах». Например, вещественного доказательства в виде материального объекта, с иными документами, представленными в виде текстов со сложной профессиональной терминологией, таблиц, заполненных колонками цифр с различной размерностью, а также в виде карт и планов с определенной системой координат и условных обозначений.

По результатам многочисленных исследований данной проблемы можно сделать вывод о том, что каждое из перечисленных доказательств несет важную информацию для доказывания по уголовному делу, но формат представления данной информации имеет принципиальные различия. То есть, следователю необходимо не только получить данные доказательства по уголовному делу, но и научиться извлекать из каждого доказательства необходимую информацию уголовно-правового характера и приводить ее к единому формату. Иначе провести их проверку путем взаимного сопоставления оказывается просто невозможно.

Кроме того, нельзя забывать и о необходимости установления всех обстоятельств, подлежащих доказыванию, которые, в свою очередь, тесно связаны с обязательными и факультативными признаками состава преступления и характеризуют его объект, объективную сторону, субъект и субъективную сторону. В этой связи возникает еще одна вполне очевидная проблема проверки доказательств, одно из которых позволяет идентифицировать признаки объекта, а другое – признаки субъективной стороны преступления. Понятно, что имеет смысл проводить сопоставление доказательств, которые позволяют идентифицировать конкретный признак состава преступления или, по крайней мере, определенную группу признаков, относящейся к конкретной стороне состава преступления.

Таким образом, особенности практической реализации первого способа проверки доказательств – сопоставление их с другими доказательствами, ставят не только перед следователями, но и перед представителями всех наук уголовно-правового блока принципиально новые проблемы, созвучные происходящему переходу к новому, информационному обществу. В теории доказательственного права пока еще уделяется явно недостаточное внимание информационной стороне предмета и пределов доказывания, как и информационным аспектам каждого из собранных доказательств.

В частности, исходя из приведенного выше примера вещественного доказательства – паспорта со следами крови на его обложке, с точки зрения информационного содержания данного доказательства вполне очевидно, что доказательством по уголовному делу является не паспорт как вещь, и не кровь в качестве материального следа. Следователю необходимо получить сведения о группе крови и ее генетических характеристиках, чтобы идентифицировать субъекта преступления, оставившего свой след на чужом паспорте. Для этого он назначает соответствующие судебные экспертизы и запрашивает сведения в медицинском учреждении, после чего получает новые доказательства – заключения экспертов и их показания, а также иные документы в виде соответствующей справки и выписки из истории болезни подозреваемого лица.

Осуществляя проверку данных доказательств, относящихся к группе признаков субъекта преступления, он сравнивает с иным документом не вещественное доказательство в виде засохшей капли крови, а информацию о ее характеристиках, имеющих значение для надлежащего доказывания по расследуемому уголовному делу, полученную в виде заключения эксперта.

С другой стороны, по тому же уголовному делу следователь запросил в кадастровом ведомстве выписку из государственного кадастра недвижимости, а также подтверждение представленной потерпевшим копии свидетельства о собственности на частный дом и земельный участок. Соответствующие «иные документы» при их проверке бессмысленно сравнивать с ранее полученными другими «иными документами» медицинского содержания, хотя они отнесены теоретиками доказательственного права к одному и тому же виду доказательств. И главная причина в том, что одна группа «иных документов» характеризует объект преступления и его предмет, а другая – его субъекта.

Приведенные примеры показывают, что процедуры проверки доказательств, предусмотренные ст. 87 УПК РФ, не только непосредственно относятся к теории и практике доказывания по уголовным делам. Они открывают ряд новых, современных направлений научных исследований и разработок соответствующих проблем с использованием не только подходов и инструментария, развитого в рамках наук уголовно-правового блока, но и науки информатики, по крайней мере, ее раздела «Правовая информатика» [1].

Здесь следует обратить внимание на следующие аспекты применения современных информационных технологий для целей выполнения надлежащей проверки доказательств по уголовным делам. Прежде всего, при выявлении следователем «информационной составляющей» каждого из проверяемых путем взаимного сопоставления доказательств, важно обеспечить сохранение правового статуса информации о каждом из доказательств. Для этого возможно применение профессиональных компетенций самого следователя, а также специальных знаний сведущих лиц – судебных экспертов и специалистов.

Особое внимание при этом необходимо уделить положениям Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» от 27 июля 2006 г. № 149-ФЗ в действующей редакции. Эти положения могут быть использованы и при практической реализации второго способа проверки доказательств – установлении источников имеющихся в деле доказательств.

Информационные аспекты установления содержательных особенностей доказательств различного вида при их проверке могут сыграть важную роль и при реализации третьего способа проверки доказательств – получении иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

При этом важную роль может сыграть применение соответствующей криминалистической техники и тактики, выполнение порученных следователем проблемно-ориентированных оперативно-розыскных мероприятий, а также применение специальных знаний сведущих лиц – специалистов и судебных экспертов. Это позволяет говорить о возможностях создания единого научного фундамента, интегрирующего возможности всех наук уголовно-правового блока и позволяющего успешно применять современные информационные технологии при проверке доказательств по уголовным делам о преступлениях различного вида.

4.3. Алгоритмы оценки доказательств по установленным критериям. Чтобы определенная информация, соответствующая перечисленным выше требованиям ст. 74 УПК РФ, была признана полноценным доказательством по конкретному уголовному делу, она должна обладать определенными свойствами: относимостью, допустимостью и достоверностью. Единство этих трех свойств придает доказательству необходимую юридическую силу при установлении обстоятельств уголовного дела. Таким образом, соответствие требованиям ст. 74 УПК РФ и критериям, установленным ч. 1 ст. 88 УПК РФ, отличает доказательство от других материалов уголовного дела.

Утрата хотя бы одного из трех указанных выше свойств влечет их непригодность в доказывании любого из обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Более того, если информация не соответствует одному из трех данных свойств, то она вовсе не должна допускаться в уголовный процесс по расследуемому уголовному делу. То есть, если сторона заявляет ходатайство о приобщении к уголовному делу неотносимого или недопустимого доказательства, то такое ходатайство должно отклоняться.

Свойство относимости характеризует отношение доказательства к предмету доказывания. То есть, относимыми доказательствами могут признаваться только такие сведения, которые прямо (иногда косвенно) относятся к обстоятельствам, подлежащим доказыванию, перечисленным в ст. 73 УПК РФ. Причем, одинаково относимыми являются как подтверждающие определенное обстоятельство (обвинительные доказательства), так и отрицающие его (оправдательные доказательства). Если доказательство не обладает свойством относимости, то его необходимо исключить из процесса доказывания на определенном этапе расследования уголовного дела. Но необходимо учитывать, что по ходу расследования уголовного дела и появления новых сведений о фактах оценка относимости или неотносимости доказательства может изменяться.

Чтобы избежать юридических ошибок, важно учитывать ряд описанных в предыдущем разделе информационных аспектов доказательств, оцениваемых по критерию относимости. При этом создается ряд возможностей дифференцировать предмет доказывания, учитывая его уже обсуждавшиеся выше связи с обязательными и факультативными признаками состава преступления.

Понятно, что дальнейшая дифференциация предмета доказывания до уровня отдельных обязательных и факультативных признаков преступления или их определенных групп еще больше повышает надежность установления относимости оцениваемого доказательства к конкретным признакам состава данного преступления. Более того, после завершения соответствующего параметрического анализа и фактического осуществления «сортировки» доказательств по критерию относимости по признакам состава преступления, у следователя возникает возможность убедиться, что к одному его признаку относится десять доказательств, а к другому – ноль. То есть, следователь получает принципиально новые возможности для надлежащего установления пределов доказывания по расследуемому уголовному делу. При этом его внутреннее убеждение будет основано как на всей совокупности имеющихся в его распоряжении доказательств, дифференцированных по обязательным и факультативным признакам преступления, так и на законе.

Необходимо подчеркнуть, что допустимость каждого доказательства должна оцениваться автономно (принцип автономии оценки допустимости доказательств). К примеру, при наличии оснований для обыска в момент его производства, соблюдении процессуальной формы его производства и оформления результатов обыска, полученные доказательства допустимы, независимо от оценки допустимости доказательств, полученных по итогам следственных действий, предшествовавших обыску.

При анализе содержательных особенностей критерия допустимости каждого из собранных доказательств по расследуемому уголовному делу, важно обратить внимание на то, что данный критерий имеет прямую связь с неоднократно приводившейся выше формулировкой уголовно-процессуальной нормы ст. 17 УПК РФ в части, предусматривающей формирование внутреннего убеждения следователя и иных, указанных в ней лиц, на основании закона. Правда, этот критерий сформулирован по принципу «от противного»: в ч. 2 ст. 50 Конституции РФ и ч. 1 ст. 75, ч. 2-4 ст. 88 Уголовно-процессуального кодекса РФ указано, какие доказательства признаются недопустимыми, а также раскрываются последствия этого. При этом «по умолчанию» все остальные доказательства могут оцениваться, как допустимые.

Свойство достоверности доказательств отражает их содержательную сторону. То есть, доказательство должно соответствовать тем фактам, которые отражают произошедшее в реальной действительности. Достоверность доказательства определяется в результате тщательного установления всех обстоятельств дела, поиска следов преступления, оценки доказательств в их совокупности, проверки каждого из них в соответствии с требованиями ст. 87 УПК РФ, особенности которой рассматривались выше.

В теории доказательственного права достоверность признается самым трудноопределимым свойством доказательств, поскольку ее установление зависит не столько от прямо указанных в законе или выработанных правовой доктриной формальных критериев, сколько от фактических обстоятельств конкретного уголовного дела и ряда субъективных факторов – память свидетеля, возраст потерпевшего и т.п. Важно обратить внимание и на то, что признаки преступлений, выраженные в рублях и используемые для установления размера причиненного ущерба либо незаконно полученного дохода. Они формализованы по уровням «значительный», «крупный» и «особо крупный», и использованы законодателем в диспозиции уголовно-правовых норм не только по преступлениям в сфере экономики, включенным в 21, 22 и 23 главы раздела VIII Уголовного кодекса РФ. Законодатель включил ряд аналогичных признаков экономического характера и для характеристики еще более 130 составов преступлений, включенных еще в 9 глав трех разделов Уголовного кодекса РФ.

Необходимо учитывать, что точно рассчитать значение экономического ущерба, который был причинен конкретным преступлением, либо размер незаконно полученного дохода, оказывается невозможно. При использовании любой экономико-математической модели результаты расчетов характеризуются определенной погрешностью. С математической точки зрения принято указывать не только результат расчета, но и значение погрешности, а также вероятность попадания истинного результата в интервал, определяемый погрешностью расчетов. Совокупность этих параметров позволяет установить математическую достоверность результата расчетов.

При всей очевидности соответствующих выводов, математическое определение достоверности доказательств, полученных по результатам расчетов определенных экономических характеристик, пока еще редко применяется в уголовном судопроизводстве. Принято считать, что любое доказательство, имеющее вероятностный характер, не может использовано для обвинения в совершении преступления. В то же время, результаты генетических экспертиз, позволяющие установить личность субъекта преступления с вероятностью (достоверностью) в 99,9% уже давно стали привычными и в уголовном судопроизводстве. В ряде публикаций по дактилоскопии также отмечается, что личность субъекта по его отпечаткам пальцев устанавливается с вероятностью 60-80%, то есть также далеко не 100%, но это никого из правоприменителей не смущает.

Таким образом, при установлении достоверности многих из полученных им доказательств следователь неизбежно сталкивается с перечисленными выше проблемами, требующими своего научно обоснованного решения.

4.4. Критерии установления достаточности собранной совокупности доказательств. Что касается установления пределов доказывания в рамках теоретических построений доказательственного права, то, как уже отмечалось выше, они опираются на установление достаточности собранной совокупности доказательств, как это предусмотрено ч. 1 ст. 88 УПК РФ. При этом декларируется весьма упрощенный подход, вызванный стремлением сохранить чистоту философских основ процессуального права, основанных на внутреннем убеждении следователей, дознавателей, прокуроров, судей и присяжных заседателей.

Но особенности правоприменительной практики, сложившейся в российском уголовном судопроизводстве, учитываются в явно недостаточной степени. С этой точки зрения необходимо подчеркнуть, что в ст. 17 УПК РФ законодатель указал на то, что следователь оценивает доказательства не просто по своему внутреннему убеждению, а основывает его на всей совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью.

В то же время, уже на стадии возбуждения уголовного дела в ч. 2 ст. 140 УПК РФ законодатель указал в качестве основания для возбуждения уголовного дела на «наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления». То есть, здесь было прямо указано на необходимость для раскрытия критерия достаточности, используемом в уголовно-процессуальном праве, применения ряда положений уголовного права.

Еще более явно об этом сказано в ст. 24 УПК РФ, где в качестве критериев, ограничивающих процесс доказывания по уголовному делу, были прямо использованы уголовно-правовые понятия «событие преступления» и «состав преступления». Более того, здесь законодатель прямо оговорил на невозможность возбуждения уголовного дела либо о его прекращении в случае отсутствия события или состава преступления.

Развивая эти положения, важно обратить внимание на то, что в уголовном праве для установления наличия в определенном деянии состава преступления выполняется его квалификация. При этом в процессе квалификации преступления происходит формирование системы «юридических тождеств», в рамках которых производится сопоставление характеристик квалифицируемого деяния с обязательными и факультативными признаками состава конкретного преступления. Если обнаруживается отсутствие в квалифицируемом деянии хотя бы одного признака состава преступления, то делается вывод об отсутствии в нем всего состава преступления. Подчеркнем, что законодатель указал не на отсутствие одного из обстоятельств, подлежащих доказыванию, перечисленных в ст. 73 УПК РФ, а использовал уголовно-правовое понятие состава преступления.

Такой подход для установления достаточности собранной совокупности доказательств на различных стадиях досудебного производства был впервые использован в качестве основы соответствующих алгоритмов процессуального доказывания в уже упоминавшейся книге[2], подготовленной большим коллективом авторов под общей редакцией А.И. Бастрыкина еще в 2016 г.

Понятно, что сбор, проверка и оценка доказательств осуществляется именно в рамках расследования уголовного дела, а если уголовного дела нет или оно подлежит прекращению, то и доказывание становится невозможным. Поэтому влияние уголовного закона на процесс доказывания по уголовному делу, начиная с его возбуждения, не подлежит сомнению. Более того, именно на основе данных правовых понятий может быть определена и система критериев, позволяющих установить достаточность собранной совокупности доказательств.

Для этого созданы различные варианты алгоритмов процессуально регламентированных действий, позволяющих сформировать юридическое тождество, используемое для квалификации преступления, а затем последовательно его детализировать, преобразовав в развернутую систему юридических тождеств. Соответствующие алгоритмы формирования системы юридических тождеств, их последовательной детализации по всем обязательным и факультативным признакам состава конкретного преступления и уточнения содержательных особенностей каждой из составляющих данных тождеств, успешно используются для уточнения пределов доказывания по конкретным уголовным делам[3].

На стадии решения вопроса о возбуждении уголовного дела либо об отказе в его возбуждении сформировать внутреннее убеждение следователя, основанное на всей совокупности имеющихся доказательств в соответствии со ст. 17 УПК РФ, не представляется возможным. Речь идет о том, что при наличии явных информационных пробелов в первоначально сформированной системе юридических тождеств в соответствии с ч. 2 ст. 140 УПК РФ, следователь мысленно или даже интуитивно пытается заполнить их, предполагая успех своих будущих действий по формированию совокупности необходимых доказательств в рамках расследовании уголовного дела.

То есть, его внутреннее убеждение формируется совсем не так, как это рекомендуется в теории доказательственного права. Скорее, речь идет о подходах, близких к «риск-менеджменту», когда лицо, принимающее решение в условиях информационной неопределенности, на первом шаге стремится к максимальной формализации рисков, затем принимает организационные решения по их снижению, после чего осуществляет меры по покрытию оставшихся рисков.

Подобная ситуация возникает и при применении критерия достаточности собранной совокупности доказательств для обоснования решения о предъявлении обвинения подозреваемому лицу в соответствии со ст. 171 УПК РФ. Поскольку после предъявления обвинения расследование уголовного дела не заканчивается, то здесь также приходится сделать вывод о принятии решения в условиях информационной неполноты соответствующей системы юридических тождеств. Правда, структура и содержание рисков, характеризующих данное решение следователя и его обоснование, существенно отличается от ситуации, связанной с принятием решения о возбуждении уголовного дела.

Наконец, в соответствии с положениями ч. 1 ст. 215 УПК РФ, для принятия решения об окончании предварительного следствия следователю необходимо установить достаточность собранной совокупности доказательств по расследованному уголовному делу. Для этого ему также необходимо сформировать развернутую систему юридических тождеств, подобных описанным выше. Однако, при ее анализе необходимо использовать совсем другие критерии по сравнению с теми, которые использовались ранее.

Прежде всего, в данной, завершающей системе юридических тождеств, уже не должно быть информационных пробелов и противоречий. При их наличии предварительное следствие должно быть продолжено, причем речь идет не только о заполнении выявленных информационных пробелов с помощью новых доказательств. Как уже отмечалось выше, в рамках параметрического анализа собранной совокупности доказательств по критерию относимости, создается возможность установления их распределения по различным признакам состава преступления. Это позволяет выявить слабые места в собранной совокупности доказательств с учетом их локальной информационной избыточности и локальной информационной недостаточности и принять необходимые меры по получению недостающих доказательств.

Кроме того, важно обратить внимание и на «качество» отдельных доказательств, из-за которого информационные пробелы в сформированной системе юридических тождеств могут возникнуть при проверке и оценке собранной совокупности доказательств прокурором и судом. То есть, на завершающем этапе предварительного следствия используются иные критерии для выявления рисков, связанных с обоснованием решения следователя.

Соответствующие алгоритмы формирования системы юридических тождеств на различных стадиях выявления, раскрытия и расследования преступлений различного вида с их последовательной детализацией и уточнением содержательных особенностей каждой из составляющих данных тождеств, могут использоваться и для дальнейших научных разработок, позволяющих уточнить пределы доказывания по уголовным делам о преступлениях различных видов. На их основе могут создаются методики информационного обеспечения, необходимого для решения конкретных задач по проверке и оценке доказательств в рамках реальной правоприменительной практики[4].