§ 4. Правовые последствия прекращения уголовного дела и уголовного преследования по основаниям, порождающим право на реабилитацию, и нереабилитирующим основаниям

 

§ 4. Правовые последствия прекращения уголовного дела и уголовного преследования по основаниям, порождающим право на реабилитацию, и нереабилитирующим основаниям.

 

Основания прекращения уголовного дела (уголовного преследования) могут быть дифференцированы по следующим критериям: 1) обязан ли следователь, дознаватель, суд принять такое решение или вправе; 2) влечет или не влечет за собой прекращение уголовного дела (уголовного преследования) возникновение права на реабилитацию у лица, в отношении которого такое решение принято[1].

В соответствии с ч. 2 ст. 212 УПК РФ, следователь или прокурор принимают меры по реабилитации лица в случае прекращения уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 1 и 2 части первой ст. 24 и п. 1 части первой ст. 27 УПК РФ.

Реабилитация включает в себя восстановление репутации, честного, добропорядочного имени человека, незаконно подвергнутого уголовному преследованию и возмещение ему вреда.

Право на реабилитацию имеют как лица, уголовное преследование которых признано незаконным или необоснованным судом первой инстанции по основаниям, предусмотренным в части 2 статьи 133 УПК РФ, так и лица, в отношении которых уголовное преследование прекращено по указанным основаниям на досудебных стадиях уголовного судопроизводства либо уголовное дело прекращено и (или) приговор отменен по таким основаниям в апелляционном, кассационном, надзорном порядке, по вновь открывшимся или новым обстоятельствам[2].

Все основания прекращения уголовного дела (уголовного преследования), которые следователь, дознаватель или суд вправе применить (закрепленные в ст.ст. 25, 251, 28, ч. 1 ст. 427, п. 1 ч. 1 ст. 439 УПК РФ), то есть носящие дискреционный характер, не относятся к группе «реабилитирующих»[3]. 

Согласно п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской  Федерации от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве», право на реабилитацию не возникает у лиц, в отношении которых меры процессуального принуждения или обвинительный приговор отменены или изменены ввиду издания акта об амнистии, истечения сроков давности, недостижения возраста, с которого наступает уголовная ответственность, или в отношении несовершеннолетнего, который хотя и достиг возраста, с которого наступает уголовная ответственность, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими в момент совершения деяния, предусмотренного уголовным законом, или принятия закона, устраняющего преступность или наказуемость деяния, поскольку прекращение уголовного дела (освобождение от наказания) в указанных случаях само по себе не является свидетельством незаконности или необоснованности уголовного преследования[4].

Возмещение вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, возможно в рамках не только уголовного, но и гражданского судопроизводства.



[1] Ендольцева А. В. К вопросу о разграничении оснований прекращения уголовного дела или уголовного преследования с учетом их юридической природы и правовых последствий // Вестник экономической безопасности. – 2021. – № 2. – С. 135.

[2] П. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской  Федерации от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» // Российская газета. 5 декабря 2011 г. Федеральный выпуск № 273(5649).

[3] Ендольцева А. В. Указ. Соч. С. 136.

[4] П. 5 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. № 17 «О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве» // Российская газета. 5 декабря 2011 г. № 273.