Учебник по уголовному праву.
Особенная часть

§ 1. Понятие и значение Особенной части уголовного права

 

За последние двести с лишним лет деление уголовного права на Общую и Особенную части стало традиционным, почти так же, как деление уголовного права на материальное и процессуальное. Относительно законченное теоретическое обоснование такого деления одним из первых предложил Ч. Беккариа в своей работе «О преступлениях и наказаниях» (1764 г.). С тех пор многое изменилось: уголовное право почти повсеместно кодифицировано и интенсивно развивается как в теоретическом, так и в практическом плане, а последние годы бурно развивается наднациональная нормативная база.

Уголовное право, как отрасль законодательства изначально появилась и развивалась через формирование норм об ответственности за отдельные виды преступлений, то есть сначала появилась, говоря современным языком, Особенная часть уголовного права и лишь потом, значительно позже, по мере накопления знаний, появилась часть Общая. Сегодня они составляют единое целое и не могут существовать друг без друга.

Первым самостоятельным документом, в котором Особенная часть (такое название не использовалось тогда) была выделена в относительно самостоятельную структуру являлось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Следует также отметить, что в 1832 году был издан Свод законов Российской Империи в 16-ти томах. Где в т. XV, который назывался «Положение о наказаниях» все законы также были расположены по принципу Общей и Особенной части[1]. Правда, ещё до этого был разработан проект Уголовного уложения Российской Империи 1813 г., в котором использовался именно такой подход. Проект остался проектом, но он был взят за основу разработчиками Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. Во всех последующих нормативно-правовых документах этот подход совершенствовался, приобретая формы, приближающиеся к современным.

Интересно отметить, что усилия разработчиков проекта 1813 г. не были забыты и в советское время. Они, в частности, были использованы при разработке проекта Советского уголовного уложения в 1918 г.[2] Внимательное изучение проекта позволяет сделать такой вывод. Хотя официально в его основу было положено Уголовное уложение 1903 г. Более того, заложенные в проект идеи оказываются востребованными и сегодня[3]. Это ещё раз доказывает давно известный тезис, что нет ничего более практичного, чем хорошая теория.

Разумеется, стихийно возникшее деление уголовного права на Общую и Особенную части было замечено и положительно оценено учёными. Л.С. Белогриц-Котляревский, С.В. Познышев, Н.С. Таганцев и другие подчёркивали в своих учебниках и монографиях объективную делимость норм уголовного закона на общую, которая изучает общее понятие преступления и наказания, и особенную части. Последняя изучает конкретные составы преступлений и предусмотренные за них наказания. В современный период времени мало кто выступает против такого деления (деления норм уголовного права по принадлежности к общей и особенной части), а если и выступает, то как-то эмоционально, не утруждая себя особой аргументацией. Это всё равно, что выступать против выделения в сутках дня и ночи, мотивируя это тем, что в разное время года и в разных точках земного шара день и ночь не совпадают друг с другом, иногда весьма заметно и значительно.

Следует заметить, что такое деление уголовного права не есть чисто технический акт. Во-первых, это всегда проявление уголовно-правовой политики государства: вопросы криминализации и декриминализации, с одной стороны, вопросы освобождения от уголовной ответственности и наказания, с другой. Последняя группа вопросов может решаться как через использование норм Общей части, так – в ряде специально предусмотренных законом случаях – и Особенной (примечания к ст.ст. 204, 338 и др.). При этом следует помнить, что законодатель рассчитывает и на мудрость суда. Если в примечании к ст. 204 используется императивная формулировка: «лицо освобождается о уголовной ответственности», то в примечании к ст. 338 говорится, что военнослужащий «может быть освобождён от уголовной ответственности». Предоставление суду возможности использовать своё усмотрение в применении или неприменении той или иной нормы — это составная часть уголовной политики.

Во-вторых, это научно-технологический акт. Без такого деления любая норма Особенной части должна была бы включать указания на все признаки субъекта преступления, на возможные особенности объективной и субъективной стороны и становилась бы по объему едва ли не такой же огромной как весь Уголовный кодекс, что явно неразумно.

Итак, Особенная часть уголовного права содержит нормы, описывающие признаки конкретных составов преступлений с указанием на возможные меры наказания, которые может наложить суд на виновного при совершении именно данного преступления. Это – в идеале.

Дело в том, что последнее время мы наблюдаем интенсивное «проникновение» положений Общей части уголовного права в Особенную. Далеко не всегда это оправдано, а иногда просто не имеет смысла.

Так, 9 декабря 2010 года в примечании к ст. 205.1 появился новый пункт 1.1: «Под пособничеством в настоящей статье понимаются умышленное содействие совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств или орудий совершения преступления либо устранением препятствий к его совершению, а также обещание скрыть преступника, средства или орудия совершения преступления, следы преступления либо предметы, добытые преступным путём, а равно обещание приобрести или сбыть такие предметы». По сути дела, это примечание текстуально повторяет ч.5 ст. 33 «Виды соучастников преступления», в которой даётся понятие пособника. Разница только в том, что вместо пособника (деятеля) определяется пособничество (содеянное). Никакого глубокого смысла в таком усложнённом конструировании ст. 205.1 (и так далеко не идеальной с точки зрения построения) нет. Наоборот, усложняется деятельность правоприменителя. Он теперь должен обязательно сравнивать содержание этого примечания с содержанием ч.5 ст.33.

К сожалению, количество таких примеров продолжает расти. 1 апреля 2020 года появилась новая редакция примечания к ст. 210. Здесь появилось примечание 1. В силу его необычности приведём его целиком: «Учредители, участники, руководители, члены органов управления и работники организации, зарегистрированной в качестве юридического лица, и (или) руководители, работники ее структурного подразделения не подлежат уголовной ответственности по настоящей статье только в силу организационно-штатной структуры организации и (или) ее структурного подразделения и совершения какого-либо преступления в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо в связи с осуществлением организацией предпринимательской или иной экономической деятельности, за исключением случая, когда эти организация и (или) ее структурное подразделение были заведомо созданы для совершения одного или нескольких тяжких или особо тяжких преступлений». Ключевым является утверждение «не подлежат». Мы привыкли к тому, и это совершенно правильно, что в Особенной части формулируются нормы о том, что является преступлением. Здесь же мы видим прямо противоположное утверждение законодателя: «не подлежат уголовной ответственности», то есть действия этих лиц не являются преступлением. Конечно, у нас в УК есть целая глава 8 «Обстоятельства, исключающие преступность деяния», содержащая пять статей, но это Общая часть, где этим нормам самое место. Это уже не первая такая норма в Особенной части. Подобным образом сформулированы примечания к ст.ст. 205.6, 308, 316.

Последние годы идет интенсивное расширение функционального предназначения норм Особенной части. Так, все больше появляется в ней норм, определяющих те или иные понятия, используемые в данной статье или данной главе Уголовного кодекса. Как правило, они помещены в примечаниях: см. прим. к ст. 158, 264 и др. Ст. 331 специально посвящена понятию преступлений против военной службы. Это так называемая дефинитивная норма. В этом отношении она традиционно, как и в предыдущих кодексах, занимает особое место в системе норм Особенной части УК. В УК РСФСР 1922 г. была дефинитивная норма, определявшее понятие преступлений против порядка управления (ст. 74). К сожалению, законодатель крайне неохотно идет на расширение количества дефинитивных норм, в то время как в других странах их число увеличивается очень быстро. Мы тоже придем к этому. Это объясняется усложнением структуры и содержания общественных отношений, попадающих в сферу действия уголовного закона. Вот почему сегодня естественным образом растет количество бланкетных норм в Особенной части УК: понятие оружия, наркотиков, правила эксплуатации различной техники и различных устройств и т.д. содержится в иных нормативных актах, что вполне объяснимо и разумно.

Особо следует отметить, что растет количество поощрительных норм в Особенной части, предусматривающих освобождение от уголовной ответственности при выполнении виновным описанных в законе случаях (специальные виды освобождения от уголовной ответственности) – добровольная сдача оружия – прим. к ст. 222 и ст. 223, наркотиков – прим. к ст.228, заявление о даче взятки в случае вымогательства – прим. к ст. 291 и др. В УК РФ 1996 г. количество таких норм существенно возросло по сравнению с УК РСФСР 1960 г. и продолжает расти. Такая же тенденция прослеживается во всех странах мира, обновляющих свое уголовное законодательство.

В ряде случаев нормы Общей части в случае их применения в обязательном порядке должны применяться совместно с нормами Особенной части. Например, нельзя привлечь человека за подстрекательство вообще. Подстрекательство всегда конкретно и возможно подстрекательство к конкретному преступлению (убийство, кража, изнасилование и т.д.) В этой связи действия подстрекателя подлежат ответственности по статье, предусматривающей ответственность за конкретное преступление, с обязательной ссылкой на ст. 33, о чём есть специальное указание в ч.3 ст. 34.

Особенная часть уголовного права имеет важное значение для укрепления режима законности. Ч.1 ст. 3 чётко указывает, что «преступность деяния, а также его наказуемость и иные уголовно-правовые последствия определяются только настоящим Кодексом». Никакие иные нормативно-правовые документы не могут содержать описание составов преступлений. В Уголовном кодексе описание всех составов преступлений содержится именно в Особенной части. Очень важной в данном случае является и часть вторая этой статьи: «Применение уголовного закона по аналогии не допускается».

Особенная часть – это относительно самостоятельная и целостная составляющая уголовного права. Её целостность обусловлена тем, что никаким иным законом, кроме Уголовного кодекса, не может быть установлена уголовная ответственность за криминализируемые деяния, а применение уголовного закона по аналогии не допускается. Следовательно, Особенная часть это закрытый, исчерпывающий перечень деяний, признаваемых преступными, а равно наказаний, налагаемых на виновных в случае совершения перечисленных деяний. Никакой иной нормативный акт внутреннего или международного характера не может объявлять какое-либо деяние преступным и (или) определять меру наказания за него. В случае принятия или признания (ратификации) такого акта, его нормы в обязательном порядке должны быть инкорпорированы или имплементированы в национальное законодательство – УК РФ, после чего они обретут юридическую силу и могут применяться на практике.

Таким образом, Особенная часть уголовного права представляет собой закрытую систему норм, устанавливающих преступность и наказуемость конкретных видов общественно опасных деяний; предусматривающих условия и основания освобождения от уголовной ответственности и (или) наказания за совершение некоторых из них; раскрывающих содержание и смысл отдельных уголовно-правовых предписаний[4].

Так или почти так определяется сегодня Особенная часть практически во всех учебниках по уголовному праву. Все формулировки должно объединять указание на следующее: 1) это совокупность уголовно-правовых норм; 2) это целостная совокупность; 3) это упорядоченная, систематизированная совокупность; 4) в нормах описаны признаки конкретных уголовно-наказуемых деяний; 5) в нормах предусмотрены меры наказания, налагаемые в случае совершения таких деяний; 6) в ряде норм предусмотрены специальные виды освобождения от уголовной ответственности и (или) наказания; 7) в некоторых нормах дается толкование понятий, используемых законодателем в Особенной части.

Особенная часть – наиболее динамично развивающаяся часть уголовного законодательства. Большинство изменений, вносимых в Уголовный кодекс, вносятся именно в Особенную часть. Как правило, речь идет о криминализации деяний либо об уточнении диспозиции действующих составов преступлений. Практически ежегодно Особенная часть дополняется несколькими новыми статьями, исключается же из неё статей намного меньше.

Если взглянуть на динамику развития уголовного законодательства в рамках совершенствования Уголовного кодекса, то мы увидим, что в УК РСФСР 1922 г. Особенная часть на момент принятия кодекса содержала 171 статью (с 57 по 227), сгруппированных в восемь глав; УК в редакции 1926 г. содержал уже девять глав и 136 статей (с 58 по 193). Это был самый краткий кодекс в нашей истории. Гл. Х (ст.-ст. 194-205) появилась в 1928 г. УК 1960 г. имел 206 статей (с 64 по 269) и уже двенадцать глав. Наконец, ныне действующий УК РФ 1996 г. – 256 статей (с 105 по 360) и девятнадцать глав. И это не предел. Вспомним, что законодательство дореволюционной России включало в себя до десяти источников и суммарно насчитывало 2330 статей.

Таким образом, идет постоянное увеличение количества криминализируемых составов (только законом от 8 декабря 2003 года №162-ФЗ Особенная часть дополнена девятью статьями). Иногда это понятно и оправданно. Например, в УК 1960 г. и тем более в предыдущих не было и не могло быть компьютерных преступлений, по-моему, тогда не было даже самих компьютеров, вместо них были ЭВМ. И компьютеры, и преступления, совершаемые с их использованием, появились значительно позже. Сейчас на наших глазах происходит рост киберпреступности, которая никак не отражена в действующем УК. Мы объективно отстаём.

Не сегодня-завтра возможно появление норм о незаконных операциях с криптовалютой. Не так далеко и вмешательство уголовного закона в виртуальное пространство, искусственный интеллект и многое другое, о чём мы сегодня даже не догадываемся. Никто не скажет в данный момент как это будет выглядеть, но эти изменения уже стучаться в дверь.

В нашей истории были периоды, когда власть буквально выдумывала преступления, оправдывая тем самым политическую борьбу и достижение своих целей явно неправовыми средствами. Так, в УК РСФСР редакции 1926 г. на момент отмены одних 58-х статей (Контрреволюционные преступления) было целых 18 (были статьи со значками 1а, 1б, 1в, 1г). Уверен, что нашим потомкам будет очень непросто разобраться во всей этой казуистике (если они вообще будут разбираться), если и нынешнее поколение юристов уже успело изрядно подзабыть всё это.

Нельзя так же исключать и потребность государства в защите сложившегося порядка хозяйствования: система хозяйственных преступлений, посягающих на плановое ведение хозяйства в УК 1960 г., ответственность за которые была отменена в 1991 – 93 гг. После этого в развитии ответственности за данную категорию преступлений развивалось стихийно и спонтанно.