Учебник по уголовному праву

§ 4. Крайняя необходимость

 

1. Под крайней необходимостью понимается состояние, при ко­тором лицо устраняет грозящую личным, общественным или государс­твенным интересам опасность путем причинения вреда другим охраня­емым законом интересам, когда эта опасность не могла быть устра­нена иными средствами.

Статья 39 УК определяет: «Не является преступлением причине­ние вреда охраняемым уголовным законом интересам в состоянии крайней необходимости, то есть для устранения опасности, непос­редственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышения пределов крайней необходимости».

При крайней необходимости сталкиваются два различных интере­са, причем сохранение одного достигается нарушением другого. Действия лица, оказавшегося в состоянии крайней необходимости, направлены на охрану одних, более важных интересов путем наруше­ния других, менее важных, но также охраняемых законом. В состоя­нии крайней необходимости действует, например, капитан тонущего корабля, который для спасения корабля приказывает выбросить за борт часть груза, или водитель автомашины, во избежание автока­тастрофы нарушивший правила движения, что привело к менее тяжким последствиям.

Действия, совершенные в состоянии крайней необходимости, преследуют социально полезные цели, лишены общественной опаснос­ти, являются правомерными.

Устранение грозящей опасности правоохраняемым интересам с помощью акта крайней необходимости представляет собой право и мо­ральный долг граждан, оно не является их правовой обязанностью.

Для лиц, которые по характеру службы или работы призваны предотвращать грозящую опасность соответствующим интересам (сотрудники полиции, пожарной охраны, водолазы и т. п.), защита этих интересов является обязанностью. Они не могут уклониться от вы­полнения этой обязанности и в случаях, когда их жизни или здо­ровью угрожает реальная опасность. Например, работник или сотрудник федеральной противопожарной службы, а также спасательных формирований МЧС России не может уклониться от тушения пожара, ссылаясь на опас­ность своей жизни. Невыполнение правовой обязанности устранить грозящую опасность правоохраняемым интересам может повлечь за со­бой юридическую ответственность.

2. Действия, совершенные для устранения непосредственно уг­рожающей опасности одним интересам путем причинения вреда другим интересам, признаются правомерными при наличии ряда условий, от­носящихся как к самой угрозе, так и мерам по ее устранению.

Состояние крайней необходимости вызывает объективно сущест­вующую опасность, непосредственно угрожающую личности и правам данного лица или других лиц, а также общественным или государс­твенным интересам. Источником этой опасности могут быть стихийные силы (землетрясение, наводнение, пожар), неисправности машин и механизмов (авария самолета в воздухе, отказ тормозной системы автомашины), нападения животных, патологические или физиологичес­кие процессы в организме человека и т. п. В состоянии крайней не­обходимости действует, к примеру, лицо, разрушающее строение во избежание распространения пожара, убивающее появившегося в людном месте бежавшего из зоопарка хищного зверя или угоняющее чужую ав­томашину для доставки в больницу, нуждающегося в экстренной помо­щи.

В тех случаях, когда источником грозящей опасности являются общественно опасные действия человека, актом крайней необходимос­ти признается причинение вреда не самому посягающему, а интересам третьих лиц. Если лицо, отражая, например, разбойное нападение, причиняет вред нападающему, то оно действует в состоянии необхо­димой обороны. Если же в аналогичной ситуации, спасаясь от прес­ледующих его преступников, оно проникает в чужое жилище либо уго­няет чужой мотоцикл, то его действия попадают под признаки край­ней необходимости.

Угрожающая опасность, на устранение которой направлены дейс­твия, совершаемые в состоянии крайней необходимости, должна быть наличной. Опасность считается наличной, когда она реально возник­ла и может быть немедленно реализована, если не принять соответс­твующих мер к ее устранению. Не создает состояния крайней необхо­димости опасность, которая может возникнуть в будущем (против нее можно применять предупредительные меры), равно как опасность, уже миновавшая. Крайней необходимостью признается устранение действи­тельной, а не мнимой или воображаемой опасности для тех или иных интересов. Причинение вреда одним правоохраняемым интересам в ус­ловиях, когда человеку лишь кажется, что существует опасность для других интересов, а фактически ее нет, не образует состояния крайней необходимости. Вопрос об ответственности в таких случаях должен решаться по правилам о фактической ошибке.

В ст. 39 УК подчеркивается, что состояние крайней необходи­мости возникает, когда «опасность не могла быть устранена иными средствами». Как уже отмечалось, при крайней необходимости защита одних интересов осуществляется путем нарушения других. Устранение грозящей каким-либо интересам опасности путем причинения вреда другим интересам может быть признано правомерным лишь при усло­вии, что эта опасность не могла быть устранена иными средствами. Если при данных конкретных обстоятельствах опасность могла быть устранена без причинения вреда другим интересам, например, путем бегства, обращения к органам власти и т. п., то состояние крайней необходимости отсутствует.

Однако требование закона о невозможности предотвратить опас­ность иными средствами не следует понимать в том смысле, что средства защиты, использованные в данном случае, были единственно возможными. Для состояния крайней необходимости важно то, что грозящая опасность не может быть предотвращена иначе, как причи­нением вреда правоохраняемым интересам. В конкретных случаях, мо­жет быть не одна, а несколько возможностей для устранения грозя­щей опасности, однако все они связаны с причинением вреда право­охраняемым интересам. Устранение опасности путем использования одной из указанных возможностей должно быть признано актом край­ней необходимости.

Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем вред предотвращенный. Это одно из необходимых условий правомерности акта крайней необходимости. Ре­шение вопроса о большей или меньшей значительности причиненного и предотвращенного вреда зависит от конкретных обстоятельств дела. При этом должны учитываться объективное значение нарушенного и сохраненного интересов, а также характер и степень причиненного и предотвращенного вреда. При равенстве причиненного и предотвра­щенного вреда действия лица, причинившего такой вред, не могут быть признаны совершенными в состоянии крайней необходимости. Нельзя, например, признать крайней необходимостью спасение жизни одного человека за счет жизни другого, не имеющего отношения к созданию опасности.

В соответствии с ч. 2 ст. 39 УК под превышением пределов крайней необходимости признается причинение вреда, явно несоответствующего характеру и степени угрожавшей опасности, и обстоятельствам, при которых опас­ность устранялась, когда указанным интересам был причинен вред равный или более значительный, чем предотвращенный. Такое превы­шение влечет за собой уголовную ответственность только в случае умышленного причинения вреда. Как уже отмечалось выше, причинение вреда охраняемым уголовным правом интересам в состоянии крайней необходимости признается обстоятельством, смягчающим наказание (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК).

3. Крайняя необходимость и необходимая оборона имеют сходные черты. В состоянии крайней необходимости и необходимой обороны совершаются общественно полезные действия, направленные на защиту правоохраняемых интересов, сами эти действия связаны с причинени­ем вреда другим интересам и внешне подпадают под признаки деяния, предусмотренного Особенной частью УК. Однако между указанными институтами уголовного права имеются существенные различия.

а) Источником опасности при необходимой обороне являются об­щественно опасные действия человека. Состояния крайней необходи­мости могут вызвать не только действия человека, но и стихийные силы, нападение животных, неисправность различных механизмов и т. п.

б) Защита от общественно опасного посягательства при необходи­мой обороне осуществляется путем причинения вреда только нападаю­щему. В состоянии крайней необходимости для устранения опасности, создаваемой действиями человека, вред причиняется интересам третьих лиц; для устранения опасности, исходящей от других источ­ников, вред может быть причинен как самому источнику (например, при нападении животных), так и интересам третьих лиц.

в) Вред, причиненный нападающему в состоянии необходимой оборо­ны, может быть большим, нежели вред, который угрожал обороняюще­муся. Одним из условий правомерности акта крайней необходимости является то, что причиненный вред должен быть меньше предотвра­щенного.

г) Для необходимой обороны не обязательно, чтобы причинение вреда нападающему было единственно возможным способом устранения общественно опасного посягательства. Причинение вреда интересам третьих лиц признается актом крайней необходимости лишь в случаях, когда угрожающая опасность не могла быть устранена другими средствами.

Суды испытывают определенные трудности при юридической оценке причинения вреда в состоянии крайней необходимости, в том числе при определении наличия реальной опасности, непосредственно угрожающей интересам личности, общества или государства, и невозможности ее устранения способами, не связанными с причинением вреда третьим лицам. При этом вопрос о том, что лицо причинило вред в состоянии крайней необходимости, преимущественно возникал по уголовным делам о преступлениях в сфере экономической деятельности, в том числе совершенных руководителями коммерческих организаций и предпринимателями.

Например, Свердловский областной суд апелляционным постановлением от 14 декабря 2017 г. по делу № 22-8028/2017 отменил приговор Дзержинского районного суда г. Нижнего Тагила Свердловской области от 22 августа 2017 г. в отношении К., осужденного по статье 199.2 УК РФ, и прекратил производство по уголовному делу за отсутствием в деянии состава данного преступления. По приговору суда К. был признан виновным в том, что, являясь директором Нижнетагильского котельно-радиаторного завода, сокрыл денежные средства организации, за счет которых должно быть произведено взыскание налогов и (или) сборов в крупном размере. К. вину в совершении преступления не признал, пояснив, в частности, что он сообщал в Правительство Российской Федерации и правительство Свердловской области об убыточности завода и невозможности оплатить в полном объеме налоги в бюджет. В проведении реструктуризации долга по налогам и сборам заводу было отказано. К. направлял в адрес аффилированных организаций письма с просьбами перечислять дебиторскую задолженность на выплату заработной платы рабочим, оплату электроэнергии и хозяйственные нужды завода, являющегося опасным производственным объектом, обесточивание которого могло привести к взрывам оборудования и человеческим жертвам. В случае погашения недоимки по налогам завод остался бы без оборотных средств для выплаты заработной платы рабочим и сотрудникам, оплаты поставщикам энергии, охранных услуг, покупки сырья, топлива. Судом апелляционной инстанции установлено, что указанный завод является единственным в России производителем чугунных отопительных радиаторов, крупнейшим производителем и поставщиком локомотивной тормозной колодки. В своей производственной деятельности он эксплуатирует производственные объекты IV, III и II класса опасности. Анализ структуры платежей, произведенных по указанию К., свидетельствует о том, что 77,6 % из них были направлены на приобретение сырья, товаров, продукции, расходных материалов и комплектующих, оплату коммунальных платежей за поставки электроэнергии, газа, воды, договорных обязательств, оказания услуг, связанных с производственным процессом. Целью данных действий К. являлось не сокрытие имущества предприятия от принудительного взыскания задолженности по налогам и сборам, а поддержание бесперебойного производственного цикла, остановка которого в связи с отсутствием сырья для литейного оборудования либо в связи с отключением снабжающими компаниями энергоресурсов, вызванным неуплатой, могла привести к масштабной техногенной аварии. Самостоятельно прекратить предпринимательскую и иную приносящую доход деятельность предприятия К. как директор завода был не вправе, так как это привело бы к остановке работы опасных производственных объектов, созданию угрозы техногенной аварии, а также утрате рабочих мест около 1000 человек, что в итоге могло нанести ущерб, значительно превышающий размер денежных средств, в сокрытии которых он признан виновным. В результате действий К. по распоряжению дебиторской задолженностью завода в указанный период предотвращен более существенный вред охраняемым уголовным законом интересам общества и государства. Опасность остановки производства на предприятии была реальной, обусловленной отсутствием сырья и иных материалов, возможным отключением электроэнергии, эксплуатацией опасных производственных объектов, для штатного прекращения работы некоторых из которых необходима длительная и дорогостоящая подготовка. В условиях отсутствия государственной поддержки, отказа Управления ФНС России в предоставлении рассрочки по уплате задолженности по налогам и сборам у руководителя предприятия К. отсутствовала возможность устранения указанной опасности иным способом и другими средствами. В сложившейся обстановке К. действовал в состоянии крайней необходимости с целью устранения опасности, которая не могла быть устранена иными средствами, при этом им не допущено превышения пределов крайней необходимости, что исключает преступность деяния (Обзор практики применения судами положений главы 8 Уголовного кодекса Российской Федерации об обстоятельствах, исключающих преступность деяния, утв. Президиумом Верховного Суда РФ 22.05.2019 г.).

Практическими работниками отмечается отсутствие единообразной следственной и судебной практики при квалификации деяний по ст. 199.2 УК РФ, как и по статьям о других налоговых преступлениях, в том числе в связи с неоднозначностью толкования положений действующего законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации[1]. Анализ судебной статистики показывает, что в ряде случаев уголовные дела по указанной группе преступлений прекращаются в суде или на предварительном следствии по различным основаниям, одним из распространенных оснований исключения преступности деяний, предусмотренных ст. 199.2 УК РФ, является применение положений о крайней необходимости (ст. 39 УК РФ).

Положения о крайней необходимости как обстоятельстве, исключающем преступность деяния, предусмотренного ст. 199.2 УК РФ, применяли в качестве основания отказа в возбуждении уголовного дела или основания прекращения уголовного дела по реабилитирующим основаниям сотрудники следственных управлений по республикам Марий Эл, Северная Осетия — Алания, Алтайскому, Пермскому, Приморскому и Ставропольскому краям, Амурской, Воронежской, Кемеровской, Магаданской, Новосибирской, Омской, Челябинской, Ярославской областям, Дальневосточного следственного управления на транспорте. В качестве таких обстоятельств указывались: сохранение работоспособности организации, рабочих мест, статус градообразующего предприятия, обеспечение бесперебойного предоставления населению коммунальных и транспортных услуг, выполнение государственного оборонного заказа, избежание падежа большого поголовья скота ввиду отсутствия кормов и т. п. При этом не во всех случаях следственные работники ссылались на положения ст. 39 УК РФ. Во многих случаях эти же обстоятельства интерпретировались следователями как отсутствие умысла на совершение преступления, предусмотренного ст. 199.2 УК РФ[2].

Так, например, в следственном управлении СК России по Амурской области при вынесении постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, помимо наличия на балансе предприятия достаточного количества движимого и недвижимого имущества, а также большой суммы дебиторской задолженности, в разы превышающей размеры налоговых обязательств, следователь, в качестве подтверждения отсутствия умысла на сокрытие денежных средств от уплаты недоимки по налогам, указал также необходимость обеспечения отопления жилых домов в зимний период.

В связи с отсутствием умысла на сокрытие денежных средств прекращено уголовное дело в следственном управлении СК России по Самарской области. В ходе расследования было установлено, что руководство хозяйственного общества при осуществлении наличных денежных расчетов и расчетов с использованием платежных карт распорядилось денежными средствами целевого финансирования, поступившими от участников долевого строительства, которые, в соответствии со ст. 18 Федерального закона «Об участии в долевом строительстве многоквартирных домов и иных объектов недвижимости» № 214 от 30 декабря 2004 г. подлежат использованию застройщиком только для строительства многоквартирных домов, что свидетельствует о невозможности использования данных денежных средств на погашение задолженности по налогам и сборам (в настоящее время в закон внесены изменения, и согласно п. 14 ч. 1 ст. 18 указанного закона уплата налогов является одним из оснований расходования указанных денежных средств).

В Республике Саха (Якутия), Амурской, Липецкой, Мурманской, Тамбовской, Тюменской областях и г. Санкт-Петербурге следователи СК России отказывали в возбуждении уголовных дел по ст. 199.2 УК РФ за отсутствием состава преступления ввиду отсутствия умысла на совершение этого преступления. В качестве доказательств приводились факты использования сокрытых денежных средств для выплаты работникам заработной платы, несмотря на то, что данные платежи относятся к одной очереди с платежами по налогам и должны исполняться в порядке календарной очередности.

Примером применения подобного основания для прекращения уголовного дела является расследованное в следственном управлении СК России по Алтайскому краю уголовное дело в отношении директора хозяйственного общества К. Согласно определению арбитражного суда по делу № А03-18760/2016 от 5 декабря 2017 г. хозяйственное общество было признано градообразующим предприятием. Кроме того, на балансе хозяйственного общества находилось гидротехническое сооружение 4 класса опасных производственных объектов, которое необходимо для обеспечения водопотребления предприятия. Согласно расчету вероятного вреда, в случае аварии на гидротехнических сооружениях водохранилища мог быть причинен ущерб жизни, здоровью физических лиц, имуществу физических и юридических лиц. Согласно плану взаимодействия с органами МЧС России, утвержденному губернатором Алтайского края, указанное хозяйственное общество при возникновении чрезвычайных ситуаций должно обеспечивать ближайшие 10 населенных пунктов собственным пожарным расчетом и спецтранспортом для транспортировки тяжелобольных в г. Заринск по причине отсутствия скорой медицинской помощи и недостаточного числа пожарных частей в указанных населенных пунктах.

С учетом указанных обстоятельств арбитражный суд вынес определение по делу № А03-18760/2016 от 5 декабря 2018 г., в котором, с целью сохранения указанного предприятия в работоспособном состоянии, изменил порядок удовлетворения требований кредиторов по текущим платежам, а именно: был установлен приоритет погашения текущих требований по обязательным расходам, необходимым для осуществления непрерывной производственной деятельности предприятия, перед текущими требования ФНС России. Все платежи контрагентам, осуществленные в инкриминируемый период, были направлены на обеспечение бесперебойной работы хозяйственного общества и недопущение в связи с этим возможных вышеуказанных чрезвычайных ситуаций. На основании изложенного органом предварительного следствия сделан вывод о том, что у генерального директора К. отсутствовал умысел на сокрытие денежных средств хозяйственного общества, за счет которых должно производиться взыскание недоимки по налогам и сборам, поскольку его действия были направлены не на воспрепятствование принудительному взысканию налогов, а на сохранение предприятия в работоспособном состоянии с целью избежания более крупного ущерба.

Во всех указанных случаях речь должна идти о крайней необходимости, а не об отсутствии умысла на совершение преступления. Во всех перечисленных случаях руководители хозяйственных обществ действовали умышленно, причиняя вред одним охраняемым уголовным законом интересам для устранения опасности, непосредственно угрожающей другим охраняемым законом интересам личности, общества или государства, при этом такая опасность по обстоятельствам дела не могла быть устранена иными средствами (в силу положений налогового и иного законодательства и т. п.), а предотвращенный вред является более значительным, чем причиненный (неперечисление денежных средств в бюджетную систему Российской Федерации менее опасно, чем нарушение конституционных прав и свобод человека и гражданина).

Так, например в Самарской области был постановлен оправдательный приговор в отношении руководителей хозяйственного общества, которые действовали в состоянии крайней необходимости в целях обеспечения непрерывной работы предприятия для исполнения гособоронзаказа и подачи отопления в жилой дом, а не с целью воспрепятствования уклонению от взыскания недоимки по налоговым платежам. При этом суд указал, что в соответствии с уставом организации генеральный директор не имел права отчуждать принадлежащее ей недвижимое имущество, стоимость которого полностью покрывала недоимку по налогам и сборам.

В Свердловской области оправдательный приговор был основан на том, что остановка бесперебойного производственного цикла могла привести к техногенной катастрофе.

По схожим основаниям судом апелляционной инстанции в Сахалинской области прекращено уголовное дело в отношении директора хозяйственного общества Л., действия которого были обусловлены крайней необходимостью — опасностью остановки производства и подачи тепла в г. Холмске в связи с отсутствием на котельных хозяйственного общества неснижаемого запаса топлива, рассчитанного на 10 суток, при этом эксплуатируемые данным предприятием котельные являлись единственным источником горячего водоснабжения и теплоснабжения в г. Холмске.

В других случаях суды не признавали наличия крайней необходимости в действиях лиц, обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных ст. 199.2 УК РФ. Так, в Хабаровском крае суд при вынесении обвинительного приговора в отношении М. не признал крайней необходимостью поддержание производственного процесса и сохранение рабочих мест на предприятии, выполняющем гособоронзаказ, поскольку по материалам дела не установлена реальная опасность, непосредственно угрожающая личности и правам лица, причиняющего вред, либо иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, которую невозможно было устранить иными средствами, кроме как совершением преступления, предусмотренного ст. 199.2 УК РФ.

Брянский областной суд отменил оправдательный приговор в отношении директора муниципального унитарного предприятия П., который, по мнению суда первой инстанции, действовал в условиях крайней необходимости в целях обеспечения подачи тепла и безаварийной работы сетей. В апелляционном постановлении суд указал, что сумма сокрытых денежных средств (33 млн рублей) значительно превышает стоимость работ, проведенных предприятием по подготовке к отопительному сезону (3,4 млн рублей), при недоимке по налогам в 8,6 млн рублей. При этом кредиторская и дебиторская задолженности сложились на протяжении длительного времени, а мер по отсрочке или рассрочке уплаты недоимки П. не предпринял. К тому же при вынесении оправдательного приговора суд не учел, что обязательным требованием закона, обусловливающим правомерность причинения вреда в условиях крайней необходимости, является невозможность устранения опасности иными средствами, чем причинение вреда другим правоохраняемым интересам. При этом опасность, устраняемая в рамках крайней необходимости, должна быть непосредственной, то есть создающей такие условия, при которых немедленное неустранение этой опасности приведет к причинению вреда охраняемым законом интересам личности, общества или государства. По смыслу закона, отмечается в решении суда, характерной чертой опасности при крайней необходимости является ее стихийность и неуправляемость. Судом при рассмотрении дела указанных обстоятельств установлено не было. В итоге по результатам нового рассмотрения уголовного дела в ином составе, судом вынесено решение о его прекращении в порядке ст. 25.1 УПК РФ с назначением судебного штрафа.